ФИЛОС - " ГРАЖДАНИН ДВУХ ПЛАНЕТ " КНИГА 3. ГЛАВА 3. " Красавицы младые, пророки прошлого седые - все успокоились в единой величественной гробнице "

эзотерический  роман

ФИЛОС

КНИГА ТРЕТЬЯ

Глава 3

                                                      

                                       

          " Красавицы младые, пророки 

                      прошлого седые -

               

                все успокоились в единой 

                величественной  гробнице "

  Некоторое время Фирис и я еще не составляли полного единства. Держась за руки, мы медленно шли вперед, пока не присели на берегу тихо журчащего ручья. И тогда я сказал:
— Близнец мой, давай же вновь вернемся в прошлое, давай приподнимем занавес над ушедшими годами и прочтем записи в Книге Жизни — зеркале всех событий, видений, звуков, форм, отражающем все. Нам доступно это, ибо ныне мы свободны от кармы, бессмертны и едины с Отцом Бытия, мы видим и знаем так же, как знает Он, ибо Он — в нас.
Мы размышляли над сценами наших разных жизней, над всем тем, что случилось в Атлантиде, и я вновь увидел прекрасную принцессу Лоликс, для которой стал идеалом и чья судьба оказалась столь печальной. Куда отошла эта душа, когда Майнин превратил ее прах в камень? В бессмертных хрониках мы прочли, что ее линия жизни пересекалась с нашими. Попав в девачан после посейдонского воплощения, Лоликс пережила там осуществление своей мечты. Потом она родилась снова, и ее жизненная линия опять пересеклась с моей. Эту женщину преследовала карма, но она смогла победить ее. В одном из воплощений она была Элизабет — моей женою. Ее преступление в Посейдонии было искуплено, как и мое. Тут карма была выполнена*. (* Матф. 5:17-18.)
Человек движется вверх, к Богу, так же слепо, неисповедимо, инстинктивно, как поворачивается к солнцу виноградная лоза. Побывав в Сагуме, я уверенно сделал шаг, столь неожиданный для всех, кроме Мендокуса, а затем снова впал в непроглядную тьму и отчаяние. Но инстинктивно я остался верен закону и Элизабет, объекту моих усилий, и потому шел вверх до тех пор, пока, наконец, не достиг высот бессмертия. То же случилось и с моим альтер-Эго, Фирис. Далеко внизу остались пустыни жизни с ее кажущимися прекрасными плодами — яблоками Содома. Но хорош даже этот прах, ибо он заставляет душу испытать высоты.
Посейдонская и все прочие жизни заставили нас испробовать все горькие плоды, но того требовали долги, созданные нашими ошибками, ибо карма — надежный казначей. Грехи породили карму, и она потребовала платы. Расплачиваясь, я отказался от всех своих надежд, от счастья, поступив как тот, кто в Сахаре вскрывает себе вены, дабы утолить жажду друга**. ( ** Иоан. 15:13.) Отказав таким образом искусителю, я потерял свою жизнь и вновь обрел ее.
Как показывали многочисленные записи, карма не только требовала расплаты, но за каждое совершенное мной когда-либо доброе деяние воздавала мне сполна, каждую йоту. То были промысл и благодеяние жизни. В ней нет ничего случайного. Если допустить, что человек может умереть «от несчастного случая», тогда нельзя быть уверенным и в том, что завтра снова наступит ночь, а за ней опять взойдет солнце. Но ведь, глядя на закат, мы не сомневаемся, что солнце взойдет поутру. Все — большое или малое — предопределено. Не всегда предыдущим воплощением; поступок, совершенный в прошлом году и даже вчера, тоже обязательно принесет свои плоды. Одним словом, мы с Фирис видели, что смысл уроков жизни заключен в словах «Что посеешь, то и пожнешь» — в осознании закона причин и следствий. Возможно, кто-то станет придирчиво возражать, что «случай существует, и не все предопределено». Я не спорю, ибо «те, кто имеет уши, чтобы слышать», поймут меня. Нельзя увидеть скрытое за горной грядой, пока не поднимешься на более высокий пик. Для более совершенного видения случай есть лишь часть замысла, а беспорядок — часть порядка.

 Наконец,