БЭРД СПОЛДИНГ - " ПУТЕШЕСТВИЕ НА ВОСТОК ". ГЛАВА 6. ЗАГАДОЧНЫЕ СОБЫТИЯ

БЭРД   СПОЛДИНГ

ПУТЕШЕСТВИЕ  

          НА  ВОСТОК

                                                   Глава  6

                   ЗАГАДОЧНЫЕ  СОБЫТИЯ

      1

    Доктор Кавир сказал учёным, что, если они и в самом деле хотят исследовать загадочные события и различные формы волшебства, им стоит встретиться с магом Вишудхой. Как правило, маг не при­нимал посетителей — отказывал даже самым своим преданным и уважаемым приверженцам. Жил он в маленьком доме вместе с двумя-тремя приближен­ными учениками и редко выходил на улицу. Ученики проинформировали делегацию, что наставник их не занимается колдовством — даже втайне от публи­ки — и у него нет ни малейшего желания принимать экспедицию. Доктор Кавир использовал весь свой талант дипломатического убеждения и даже попы­тался «надавить» на учеников как представитель власти, но те остались непреклонны. Присутствие в этом районе группы европейцев быстро привлекло внимание горожан и паломников, и в скором време­ни вокруг собралась огромная толпа. Должно быть, шум стал раздражать Вишудху, и он приказал учени­кам привести к нему для беседы доктора Кавира.  

     Вернулся тот заметно обрадованный.

—  Обычно Вишудха не принимает незнакомцев, но для вас он сделал исключение.

Вишудха оказался высоким стариком с густыми седыми, совершенно белыми волосами. Он сидел на плетеном коврике и смотрел куда-то в пространство, всем своим видом показывая, что ему нет дела до экс­педиции.

— Зачем вы пришли сюда? — поинтересовался один из его учеников.

— Нам сказали, что Вишудха обладает сверхъ-­естественной силой, — ответил профессор Аллен. —
Мы отправились в путешествие, чтобы исследовать
таинственные события и детально описать все, что нам довелось увидеть и услышать.

— Стало быть, вам хочется увидеть кое-что из
волшебства? — уточнил ученик.

— Конечно, если вы не против, — ответил про­фессор.

Слова его были переданы Вишудхе. Тот с улыбкой обратился к профессору Оливерсу и попросил у него носовой платок и увеличительное стекло.

Взяв увеличительное стекло, Вишудха направил его на солнце — так, чтобы солнечный свет падал сквозь него на носовой платок.

— Я буду собирать в воздухе ароматы, — пояснилон. — Какой запах вам хотелось бы ощутить?

— Мне нравится жасмин, — ответил профессор Оливере.

Вишудха с улыбкой передал ему носовой платок. Комнату наполнил аромат, который невозможно было спутать ни с чем другим, — то был запах жасми­на. Все внимательно изучили платок, однако не уви­дели никаких следов того, что кто-то капнул на ткань ароматической жидкости.

Должно быть, Вишудха понял их сомнения, по­скольку попросил у профессора Мортимера другой платок.

—Выберите, пожалуйста, какой-нибудь цветоч­ный запах — из тех, которые не встречаются в Ин­дии, — перевел его просьбу доктор Кавир.

—Ладно, пусть будет тюльпан, — промолвил про­фессор Мортимер.

Вишудха с улыбкой поднял увеличительное стек­ло и направил свет солнца прямо на носовой платок. На этот раз комнату заполнил аромат тюльпанов. По­сле этого участники экспедиции засыпали его прось­бами по изготовлению различных запахов, и всякий раз он с охотой выполнял их пожелания. Ему ничего не стоило создать даже химические запахи, получае­мые исключительно в лабораториях.

Затем они внимательно осмотрели Вишудху, чтобы проверить, не прячет ли он чего-нибудь под одеждой. Вишудха с улыбкой закатал рукава, чтобы показать, что речь не идет о заранее заготовленных трюках.

— Не могли бы вы объяснить, как это у вас полу­чается? — спросил профессор Мортимер.

Все глянули на него с нескрываемым изумлени­ем: в Индии считается невежливым расспрашивать о чем-либо монаха.

Вишудха сказал что-то профессору Кавиру, кото­рый перевел:

—Это наука о Солнце, так называемая солярология. Солнечный свет наделен необычайными спо­собностями. С его помощью можно создать все что угодно — если только научиться выделять нужные компоненты.

—Но солярология — это же наука атлантов? — в удивлении переспросил профессор Мортимер.

Должно быть, Вишудха понял их сомнения, по­скольку попросил у профессора Мортимера другой платок.

—Выберите, пожалуйста, какой-нибудь цветоч­ный запах — из тех, которые не встречаются в Ин­дии, — перевел его просьбу доктор Кавир.

—Ладно, пусть будет тюльпан, — промолвил про­фессор Мортимер.

Вишудха с улыбкой поднял увеличительное стек­ло и направил свет солнца прямо на носовой платок. На этот раз комнату заполнил аромат тюльпанов. По­сле этого участники экспедиции засыпали его прось­бами по изготовлению различных запахов, и всякий раз он с охотой выполнял их пожелания. Ему ничего не стоило создать даже химические запахи, получае­мые исключительно в лабораториях.

Затем они внимательно осмотрели Вишудху, чтобы проверить, не прячет ли он чего-нибудь под одеждой. Вишудха с улыбкой закатал рукава, чтобы показать, что речь не идет о заранее заготовленных трюках.

— Не могли бы вы объяснить, как это у вас полу­чается? — спросил профессор Мортимер.

Все глянули на него с нескрываемым изумлени­ем: в Индии считается невежливым расспрашивать о чем-либо монаха.

Вишудха сказал что-то профессору Кавиру, кото­рый перевел:

— Это наука о Солнце, так называемая солярология. Солнечный свет наделен необычайными спо­собностями. С его помощью можно создать все что угодно — если только научиться выделять нужные компоненты.

— Но солярология — это же наука атлантов? — в удивлении переспросил профессор Мортимер.
— Эта сфера исследований и правда была попу­лярна в Атлантиде, — подтвердил Вишудха. — Но она не ограничивалась одной лишь расой атлантов.

— Выходит, Атлантида и правда существовала! —
воскликнул профессор Мортимер. — Этот континент ушел под воду давным-давно, и, если бы не Платон, мы бы даже не знали о его существовании. Но насколько эта история соответствует действительности?

— Это вам решать, верить ей или нет, — пожал плечами Вишудха. — Европейцам всегда требуются доказательства. Если хотите, можете считать ее ле­гендой. У научных идей всегда есть какой-то источ­ник. Когда та или иная наука достигает своего мак­симума, время и пространство перестают существо­вать. На самом деле солярология зародилась в Тибете в ту отдаленную эпоху, когда Индия была островом, а Гималайский хребет составлял линию побережья. Ноэто ведь не имеет отношения к вашим исследовани­ям, не так ли?

— Что вы можете делать с помощью солярологии? — поинтересовался профессор Мортимер.

— А чего бы вам хотелось? — спросил в ответ Ви­шудха. — Вы, стало быть, не удовлетворены увиден­ным?

Индиец встал и подошел к вазе с цветами. Хотя в ней было полно роскошных бутонов, некоторые уже успели завянуть. Вишудха поднял увеличитель­ное стекло и направил солнечный свет на высохшие лепестки. К удивлению присутствующих, пожухлые цветы вновь стали свежими и благоухающими. Все будто онемели от изумления. В следующее мгновение Вишудха направил солнечный луч на свою пальму, и на той появилась свежая виноградная гроздь. Следу­ет помнить, что Индия — тропическая страна, в ко­торой виноград попросту не растет. Ну а в Европе как раз наступила зима, так что виноград там тоже был вне сезона. А потому появление этой грозди стало настоящим чудом.

Вишудха передал виноград профессору Аллену и спокойно пояснил:

— Это виноград паджути, который растет только на юге Италии. Вдобавок этот сорт никогда не идет на экспорт. Пахнет он очень приятно, однако отличает­ся легкой горчинкой.

Все сгрудились вокруг виноградной кисти, а не­которые даже сунули несколько ягодок в рот, чтобы убедиться, что это не иллюзия.

— Это ведь не первый раз, когда вы сталкиваетесь с чем-то необычным? — мягко напомнил им Вишуд­ха. — Разве вы не слышали об «истории с хлебами»? Помните, как Иисус Христос спросил Филиппа в Галилее: «Где нам купить хлебов?» Хотя сам Он хо­рошо знал, что хлеб этот будет не с рынка. Христос воспользовался случаем, чтобы продемонстрировать ученикам, что хлеб можно создавать одной лишь си­лой духа. Обычно люди думают, что у них есть опре­деленное количество хлеба или денег, и количествоэто всегда ограничено. Христос же хотел показать, что всякий, живущий в согласии со своим истинным «Я», ни в чем не будет нуждаться. Всевышний был для Христа Творцом всего сущего. Он был искренне приз-
нателен ему за то, что тот даровал людям силу и все необходимые материалы, с помощью которых они могли удовлетворить свои потребности. Господь Иисус разломил хлеб и попросил апостолов раздать его всем присутствующим. И после того, как людинасытились, у них еще оставалось двенадцать коро­бов остатков хлеба.

Когда виноград был съеден, Вишудха торжествен­но продолжил:

— В схожей ситуации Елисей снабдил вдову та­ким количеством масла, которого ей должно было хватить до конца жизни. Он не стал обращаться с просьбой к тем, в чьих домах хранилось много масла, ведь это значило бы, что количество его ограниче­но. Чему учат нас такие библейские истории? Развене правда, что современная наука не в силах объяс­нить подобные феномены? Для многих эти истории являются всего лишь иносказаниями. А может, вам просто кажется, что за давностью времени в текст вкрались какие-то ошибки?

Этот вопрос поставил всех в тупик. Большинство европейцев хорошо знают Библию, однако лишь не­многие всерьез размышляют над описанными там со­бытиями.

Вишудха с улыбкой обвел взглядом присутствую­щих и продолжил:

— Согласно учению Иисуса, в природе достаточ­но материалов, чтобы создать все что угодно. Так что люди вполне могут сотворить себе пищу из этих ре­сурсов. Для этого им нужно лишь извлечь необходи­мые компоненты из природных материалов и создать из них нечто новое. Однако отсутствие уверенности в собственных силах заставляет людей думать, будто они не в состоянии удовлетворить свои потребности. Вместо того чтобы следовать своим устремлениям и создавать новые материалы, люди всячески ограничи­вают себя, настаивая на том, что им это не по силам. Вот почему люди все больше и больше удаляются от
Бога. Они привыкли верить в то, что полностью обо­соблены от Всевышнего. Люди отклонились далеко в сторону от совершенного пути и забыли о своей воз­вышенной цели. Они не позволяют Богу проявиться через них — как Он того желает. Еще Иисус сказал: «Все, что могу Я, можете и вы. На самом деле вы спо­собны творить еще более удивительные вещи». Что он хотел этим сказать? Разве не верно, что люди, по сути своей, — дети Божьи? Иисус пришел в этот мир, чтобы все могли убедиться: при определенных усло­виях, людям дано творить наравне с Богом. Вспомни­те случай, когда Иисус направил слепца к источнику Силоам, приказав омыть глаза в его водах". Этим Он доказал своим ученикам, что Господь прислал Его на Землю, чтобы Он мог творить, как сам Всевышний.

Вишудха замолчал и поднял руку, в которой, слов­но бы из ниоткуда, появилась хлебная лепешка. Все замерли, затаив дыхание. Ученые и без того были удивлены тем, что индийский монах рассуждает не о культуре и религии Индии, а о Библии — как какой-нибудь европейский священник. Мгновение, и хлеб исчез из руки индийца так же внезапно, как и по­явился.

— Как вы только что могли видеть, — продолжил Вишудха, — я злоупотребил таинственными закона­ми ради собственных прихотей. Я сжег предмет, ко­торый сам же создал. Поступив так, я использовал не по назначению непреложный закон природы. Если бы я и впредь продолжил поступать схожим образом, то уничтожению подверглись бы не только предметы, но и их создатель. Вы вдыхали ароматы, наблюдали за возрождением увядших цветов и засвидетельствова­ли появление виноградной грозди. В общем и целом, я могу использовать эту таинственную силу, создавая то, что пойдет на благо человечеству, поскольку такие поступки будут соответствовать универсальному за­кону и Божьей воле. Но если я поставлю во главу угла дурные мотивы — вроде желания покрасоваться, — то тем самым существенно отклонюсь от правильного пути. Соответственно, мне придется отвечать за свои поступки. К примеру, сжигая предмет, я сам могу под-­вергнуться той же участи. Если человек служит Гос­поду, поступает согласно его воле и следует законам природы, то со временем он попадет в царство небес­ное. В противном случае, ему уготован ад.

Внимательно глядя на присутствующих, Вишудха продолжил:

— Джентльмены, смог ли я удовлетворить ваше любопытство? Если вы по-прежнему рветесь изучать и описывать загадочные феномены, которые наука пока не в силах объяснить, то в вашем распоряжении находятся сотни монахов и волшебников. Чтобы уго­дить вам, они с готовностью покажут пару-другую чудес. К сожалению, лишь немногие из них осознают последствия, с которыми им придется столкнуться позднее. Зачем вам описывать эти чудеса и загадоч­ные превращения? Вы что, собираетесь распростра­нить их на Западе? Но какой от этого толк? Многие ли поверят в то, что это не плод вашего собственного воображения? Не исключено даже, что вы подвергне­тесь всеобщему порицанию. Приходило вам когда-нибудь в голову, что вы занимаетесь совершенно не-­нужными вещами? Вполне возможно, вы напишете отчет, посвященный этим загадочным феноменам. И что в итоге? Жизнь дана нам не для того, чтобы наблюдать, записывать и сводить все к статистике. Задумывались вы когда-нибудь о цели своей жизни? Если нет, то зачем вам вообще что-то исследовать и описывать? Если вы не ответили на этот вопрос для себя, какой вам прок от статистических данных?

В комнате воцарилась глубокая тишина. Вишудха, не промолвив больше ни слова, уселся на свой плетеный коврик. Стало ясно, что аудиенция закон­чена. Ученые вышли на улицу, однако волнение по-прежнему мешало им говорить. То, что им довелось увидеть в этом каменном доме, выходило за рамки привычных представлений о физике и химии. Не­даром Вишудха сказал буквально следующее: «Как вы докажете существование чуда? Как сможете до­нести до жителей Запада, усердно зарабатывающих на жизнь в Лондоне или Нью-Йорке, что на Востоке полно тайн и философских концепций, которые пре­выше их понимания?» Философские учения Востока давно превзошли самые лучшие философии запад­ного мира. Не исключено, потому, что восточные философы со снисходительной улыбкой взирают на ту неразбериху, что царит в современной западной науке. Вопросы Вишудхи навели ученых на серьезные размышления. Поначалу все стремились описывать загадочные события, чтобы иметь возможность де­тально изучить их. Но с появлением феноменов, не поддающихся научному истолкованию, все пришли в замешательство и просто не знали, что им теперь делать.

Профессор Сполдинг вспомнил слова индийца, с которым он беседовал еще в Бенаресе: «Если вы хо­тите просто исследовать чудесные явления и таин­ственные силы, Ришикеш вас не разочарует. Но для того, чтобы встретиться с настоящими учителями, вам потребуется гораздо больше времени».

Встреча с истинными учителями представлялась участникам делегации весьма заманчивой, однако ни­кто не понимал, почему нужно ждать столько времени. Казалось, что за этим кроется какая-то причина, которую они не в силах были объяснить. Но каждый все больше и больше убеждался в том, что их поездка на Восток вовсе не была случайностью.

Харишчандра был монахом религиозного ордена Свами. Он много путешествовал и не задерживался подолгу в одном и том же месте. В этот раз он остано­вился на несколько дней в доме доктора Кавира, так что участники делегации получили возможность по­беседовать с ним. Это был человек крепкого телосло­жения, с яркими, живыми глазами, выглядевший лет на шестьдесят. После традиционного обмена любез­ностями он рассказал ученым, что на самом деле ему уже перевалило за сто и он рассчитывает прожить еще несколько десятков лет.

— Почему вы думаете, что это возможно? — поинтересо-­
вались участники делегации.

— Поскольку мои творческие способности нахо­дятся в самом расцвете, я не сомневаюсь, что разум мой ничуть не уступает юношескому. А это значит, я могу прожить еще довольно долго.

Доктор Кавир пояснил с улыбкой присутствую­щим:

— Харишчандра — не просто монах, который ве­ликолепно разбирается в йоге. Он также замечатель­ный художник и музыкант. Этот человек играет на всех музыкальных инструментах, включая классиче­ские и современные. А еще он прекрасно рисует, ма­стерит скульптуры и пишет стихи. Словом, нет такой формы искусства, которая была бы ему незнакома.

— Где вы учились? — с любопытством спросил
доктор Мортимер. — И как вам удалось овладеть все­ми этими видами искусства?

— Доктор Кавир преувеличивает мои способно­сти, — рассмеялся Харишчандра. — Я действительно немного разбираюсь в искусствах, но не потому, что специально обучался им. Тут мне помогли занятия йогой.

— Что вы имеете в виду? — поспешил уточнить доктор Мортимер. — Метод пранаямы или позы-асаны.

— Ни то, ни другое, — вновь рассмеялся Хариш-чандра.

 — Я осознал свою творческую природу во время медитаций и с тех пор занимаюсь понемногу музыкой и живописью. Для большинства людей ис­кусство является средством развлечения, поскольку они используют его в качестве механизма, позволяю­щего избавиться от личных проблем. Слушая песню или мелодию, они забывают о своих печалях. Но это никак не связано с постижением истины и красоты самого искусства. Когда искусство обособлено от жизни, оно превращается в обычную технику, отвеча­ющую нашим честолюбивым чаяниям. Вдохновение не приходит по заказу — это естественное чувство. Все попытки инсценировать вдохновение являются не более чем иллюзией. Такие эпитеты, как талант­ливый и гениальный, лишь тешат наше эго и препят­ствуют проявлению творческих способностей. На­стоящий художник или музыкант — человек, преодо-­левший иллюзию собственной значимости. Красота искусства для него — безусловная реальность.

Заметив всеобщее замешательство, Харишчандра с улыбкой пояснил:

—  В человеческом сознании постоянно идет борь­ба концепций, формальных убеждений, теорий и идей. Подобные противоречия нередко ведут к серьезным
ошибкам. Когда люди слушают музыку или любуются картиной, они чувствуют прилив энтузиазма и вдох­новения. Эмоции эти разнятся от человека к человеку,
поскольку зависят от личного мнения и существующих предрассудков. Если мне нравится музыка Мо­царта, другим композиторам трудно будет соперни­чать с ним в моих глазах. Разумеется, тем, кто любит Бетховена, трудно будет понять мои чувства. Ины­ми словами, мои предпочтения заранее находятся на стороне Моцарта, что делает меня невосприимчивым к прочим творениям. Что касается самих художников и музыкантов, то им ничего не стоит превратиться в живую машину, если они будут служить исключи­тельно своему эго, стараться произвести впечатление на публику или удовлетворить личные прихоти — вместо того чтобы творить искусство. Такой человек знает только: «Я пишу», «Я рисую», «Я создаю музы-­ку» — и так далее. В результате он теряет способность к творчеству и превращается в тело без души. Успех и поклонение неимоверно раздувают эго, что бросает тень на ощущение истинной красоты.

Жажда почестей, а также стремление к славе и богатству — не то состояние, которое стимулирует любовь к красоте. В основе подобного умонастрое­ния лежит наша приверженность желаниям. Жела­ния требуют гарантий безопасности, и это наполняет страхом художника или музыканта. Понемногу он создает воображаемую стену, которая отделяет его от прочего мира. Наступает момент, когда красота перестает его радовать. Разумеется, сама красота ни­куда не исчезает, однако сердце человека теряет свою восприимчивость из-за возникших предубеждений и тяге к обособленности. Вместо того чтобы смотреть на все непредвзято, человек начинает видеть мир сквозь призму собственничества, и в результате все превращается для него в объект желаний. Истинному художнику ведомо только, как творить. Мы же знаем только одно — как получать удовольствие. Мы чита-­ем книгу, слушаем музыку и любуемся картиной, но  нам не дано проникнуть в чувства творца. Испыты­вая желание петь, мы обращаемся к песне. Но, по­скольку у нас нет замечательной песни, мы обращаем свои эмоции на певца — и чувствуем растерянность, поскольку не находим между ними прямой связи. В поисках красоты мы обращаем внимание на карти­ну, ну а природное звучание заставляет нас думать о какой-то конкретной песне. Мы ощущаем эти вибра­ции только через чувства других, сами же ничего не создаем.

—Чтобы творить, нужно обладать талантом или хотя бы одаренностью, — покачал головой профес­сор Мортимер. — А это дано далеко не каждому.

— Это не так, — возразил Харишчандра. — Каж­дый может творить даже при отсутствии специально­го таланта, поскольку творение — это то удивитель­ное состояние, в котором мы не ощущаем влияния своего эго. Творить — вовсе не значит создавать му­зыку, писать стихи или заниматься живописью. Это значит пребывать в состоянии, в котором можно вос­принять Истину. Однако Истина открывается лишь тем, чьи мысли находятся в полном спокойствии. А этому, в свою очередь, должно предшествовать освобождение от эго. Творческие способности про­являются только в том случае, когда нас не терзают многочисленные желания. Когда эго больше нет, все пребывает в священном единстве, и красоту тогда можно описать с помощью песни, поэмы, улыбки или
молчания. Но люди редко склонны к спокойствию. У нас нет времени полюбоваться плывущими по небу облаками, солнечным закатом, величественной горой или распускающимся цветком, поскольку сознание все время отвлекается на сторонние мысли.

Наши глаза видят красоту, но сердце она не за-­трагивает, ведь мы заняты погоней за иллюзиями. Порой, вслушиваясь в прекрасную мелодию, мы ощу­щаем всплеск эмоций. Но чем чаще мы слушаем эту мелодию, в надежде возродить свои ощущения, тем вернее убиваем собственное творение. Настоящий художник — тот, кто обладает большим сердцем, способным повсюду узреть истину и красоту, а вовсе не тот, кто использует искусство в качестве стиму­ла. Настоящий художник творит, поскольку любит красоту, а не потому, что работа приносит ему день­ги и славу. Всякий, кто ощущает при виде красоты глубочайшие вибрации, может считаться творцом, поскольку эти чудесные ощущения свидетельствуют о «пробуждении» и единении. Подобные чувства не­возможно воссоздать искусственно — они приходят к нам по вдохновению.

— Вы сами испытали это, не так ли? — поинтере­совался профессор Мортимер.

— Я распознал это ощущение во время медита­ции, — сказал Харишчандра, — и с тех пор повсюду вижу красоту. Благодаря полученному откровению я свободен творить множеством способов, из которых мои любимые — музыка, живопись и стихосложение.

— Не могли бы вы сыграть нам что-нибудь из ва­ших мелодий? — попросил профессор Мортимер.

Харишчандра, улыбнувшись, достал длинную бамбуковую флейту и поднес ее к губам. Время шло, но никто так и не услышал ни звука.

— Скажите, вы играете? — с нетерпением спросилпрофессор Мортимер. — Нам ничего не слышно.

— Вы пока не знаете, как нужно слушать музыку,
поскольку разум ваш полон предрассудков, — отве­тил Харишчандра. — Прошу вас, сохраняйте молча­ние, так как музыка моя несет успокоение.

Профессор хотел было возразить, но Харишчан­дра поднес палец к губам, призывая его к молчанию. Внезапно, словно бы из ниоткуда, возник странный звук. Волна покоя прокатилась по телу профессора, наполняя все его существо неизъяснимым удоволь­ствием. Музыка звучала медленно и завораживаю­ще. И совсем негромко — будто ветерок шелестел в верхушках деревьев или вода текла по руслу ручей­ка. Время будто замерло. Когда профессор наконец очнулся, от звука не осталось и следа. Харишчандра сидел с загадочной улыбкой на губах, а на коленях у него лежала бамбуковая флейта. Участники экспеди­ции были слишком ошеломлены, чтобы вымолвить хотя бы слово.

— Не могли бы вы объяснить нам, что это был
за странный звук? — озадаченно спросил профессор
Мортимер.

— Как вы знаете, — с улыбкой заметил Хариш­чандра, — наше тело окружено множеством форм — в частности, витальной, душевной и духовной. Все они состоят из необычайно высоких тонов и мельчай­ших атомов. Музыка обладает вибрациями, которые находятся в согласии с этими формами, вот почему она оказывает на людей такое влияние. Звук, кото­рый вы только что слышали, базируется на «четверти тона» и воздействует на ваш дух. Звуки, полученные на основе терции, воздействуют на душу, тогда как «полутона» влияют на тело. Понять эту взаимосвязь достаточно просто: четверть тона обладает самым высоким тембром, а потому созвучен с легчайшей из форм. Люди отдают себе отчет в том, как музыка влияет на материальный мир, но им неведомо, какое
воздействие она оказывает на высшие сферы. Музы­ка накладывает отпечаток на тело, во многом опре­деляя его дальнейшие поступки. Это явление можно уподобить камню, брошенному в спокойный пруд.

Сам он быстро идет ко дну, однако по поверхности  продолжают расходиться волны. Листок, плавающий на воде, непременно окажется под их влиянием. Что касается музыки, то тут результат может быть еще более драматичным. Вот почему нужно с большой осторожностью подходить к выбору того, что мы слушаем. В Ведах сказано: «Вселенная была создана синхронизацией многообразных звуков». О том же говорится и в Библии: «Первым возник таинствен­ный звук, оставшийся с Всевышним. Звук этот и есть Всевышний».

Ученые с удивлением переглянулись: еще один индийский монах ссылался в своих объяснениях на Библию, которая была весьма близка европейцам.

— Этот звук наделяет существа способностью симпатизировать друг другу, — продолжил Хариш-чандра. — Подобный способ общения весьма рас­пространен среди животных, однако люди забыли понемногу об этом простом механизме. Язык и базо­вый звук разделяет лишь несколько шагов, но именно эти шаги творят в итоге музыку. Музыка — наиболее утонченный способ общения, обладающий, тем не ме­нее, невероятно мощным воздействием. Звук спосо­бен сформировать нацию, общество и традицию. Он более могуществен, чем религиозные и философские учения, поскольку влияет на наши незримые тела. Люди знают: стоит им подольше послушать грустную музыку, и их охватывает печальное настроение, тогда как жизнерадостная музыка обладает способностью воодушевлять. Такие перемены настроения отража­ют изменения, которые происходят в этот момент в тонких телах. Музыка с давних времён принадлежала к числу факторов, оказывающих серьезное влияние на людей — от королей до простых граждан.

Обращали вы когда-нибудь внимание на то, что эпохи, сопряженные с серьезными изменениями в музыке, сопровождались падением нравственности и крахом традиций, а также порчей самого общества? И напротив, когда музыку принято ограничивать, общество становится слишком консервативным. Вы считаете, что музыка — культурный продукт каждой отдельной эпохи, однако это не совсем так. История однозначно указывает на то, что изменения в музыке влекут за собой преобразования в политике и куль­туре. Музыка может носить как созидательный, так и разрушительный характер. Лишь утонченные звуки, сотворенные бескорыстными душами, способны воз­нести нас к нашей духовной родине. Для создания подобной музыки человек должен забыть о своем эго, направив все усилия на то, чтобы умиротворить свой разум и привести его в гармонию с Вселенной. Музы­ка Вселенной обладает невероятным воздействием на тех, кто осознает эти звуки и умеет наслаждать­ся ими, отдавая должное их неземной красоте. Эти звуки рождаются в безграничной тишине, а потому нужно погрузиться в безмолвие, чтобы узнать много нового. Истинный творец — лишь тот, кто умеет це­нить красоту и испытывает неодолимую склонность к истине и добру.

                                                                   2

Доктор Бандио, бывший директор Калькутского госпита-

ля, был прославленным университетским профессором,

специалистом в области хирургии. В свое время этот индийский ученый считался наиболее вероятным кандидатом на Нобелевскую премию по медицине. Но затем произошло нечто та­кое, что заставило его отказаться от всех почестей и отправиться в маленькую деревушку возле Ришикеша, где он мог заботиться о здоровье крестьян. Ло-­ренс Кимейкерс отзывался об этом человеке с глубо­чайшим восхищением, так что участники делегации решили непременно встретиться с ним.

После традиционного обмена любезностями про­фессор Мортимер приступил к делу:

— Мы слышали, что вы ушли в отставку при весь­ма необычных  обстоятельствах. Мистер Кимейкерс посоветовал нам расспросить вас о той давней исто­рии. Не могли бы вы поделиться с нами ее подроб-­ностями?

— Это очень личная история, — заметил доктор Бандио после небольшой заминки, — но я готов по­делиться ею с вами, поскольку вас направил ко мнегосподин Кимейкерс. Сам я, как вы знаете, извест­ный врач, поклявшийся в свое время честно служить делу науки. Я не знаком с йогой и не доверяю разного рода мистическим происшествиям. Я привык верить лишь в то, что можно обосновать с помощью науч­ных доводов. Специальностью моей были тропиче­ские болезни — мне нравилось изучать необычные и
трудноизлечимые недуги. Я с успехом исцелил более сотни больных, от которых отказались в свое время другие врачи. Я тщательно описывал симптомы, раз­витие болезни и способы ее излечения. Мои статьи использовали в качестве обучающего материала в са­мых разных университетах. Кроме того, я много пу­тешествовал и читал лекции на тему тропических бо­лезней. В скором времени был поднят вопрос о том, чтобы выдвинуть меня кандидатом на Нобелевскую премию. Разумеется, это было большой честью как для меня лично, так и для Индии.

Как-то раз к нам в госпиталь поступила девоч­ка лет тринадцати-четырнадцати. Она страдала от какого-то тяжелого, неизвестного науке заболевания. Разумеется, я был крайне заинтересован и с головой ушел в изучение болезни. Мы собрали медицинскую комиссию и определили возможные способы лече­ния. К несчастью, все наши усилия пошли прахом — девочке становилось только хуже. Через какое-то время врачи признали свое поражение. У меня тоже не оставалось ни малейшей надежды: я просто сидел рядом с больной и ждал, когда она испустит послед­ний вздох. Ни разу в жизни не чувствовал я себя та­ким беспомощным.

Внезапно я осознал, что атмосфера в комнате странным образом изменилась. Помещение вдруг оза­рилось необычайно ярким, радужным светом, и рядом с постелью больной возникла фигура женщины. Тело ее сияло и переливалось, как водный поток в лучах солнечного света. И я со всей отчетливостью осознал, что передо мной была Матерь мира. В христианстве ее называют Матерью Марией, в буддизме — Гуань-Инь, а в индуизме — Авалокитешварой.

 В духовной иерархии она следует сразу за Всевышним и ассоции­руется у людей с добротой и милосердием, поскольку всегда отвечает на их молитвы. Сознание мое полно­стью преобразилось в тот миг. Прежде я никогда не молился, но тут упал на колени. Всем сердцем просил я ее спасти больную, обещая провести остаток жизни в служении ей и ее делам.

— И что... что же случилось с девочкой? — с не­терпением спросил профессор Мортимер.

Было видно, что доктор Бандио с головой ушел в прошлое.— Друзья мои, что еще могло случиться? Когда за дело берется Мать, болезни отступают сами собой. На следующий день в больнице только и говорили о том, что я вылечил девочку. Друзья набросились на меня с обвинениями, утверждая, что я утаил от них секрет исцеления. Они решили, что я специально вы­ждал момента, когда все откажутся от больной, чтобы продемонстрировать свои способности. Ученое со­общество предложило мне раскрыть процедуру, что­бы назвать в мою честь неизвестную доселе болезнь. Они не сомневались, что подобное открытие навер­няка принесет мне Нобелевскую премию. Фармацев­тические компании также настаивали на том, чтобы я поделился с ними рецептом лекарства. Индийские и международные компании спорили между собой за право первыми запатентовать новое снадобье.

Но что я мог сказать им? Расскажи я, как все было, мне бы все равно никто не поверил. Представители медицинского совета пришли в настоящую ярость от того, что казалось им бессмысленным упрямством. Друзья настаивали на том, что подобное поведение недопустимо. В скором времени со мной связался се­кретарь департамента здравоохранения. Он сообщил мне, что на Нобелевскую премию по медицине будут выдвинуты десять кандидатов, но победителем ста­нет лишь один из них. Обнародуй я свое открытие, заявил он мне, и у меня будут все шансы на победу. Я честно рассказал ему о появлении Матери и чудес­ном исцелении, однако все сочли меня безумцем.

В итоге Нобелевская премия досталась врачу из другой страны. Представители индийского медицин­ского совета в гневе грозились изгнать меня из своих рядов. Коллеги стали чураться меня. Вдобавок мое имя постоянно упоминалось в прессе, где меня назы­вали не иначе как «колдуном». Можете представить, что это такое, когда самый прославленный в стра­не доктор скатывается вдруг на уровень обычного шарлатана? В тот момент я с особой отчетливостью понял, насколько преходящи земные почести. Мне оставалось лишь молиться Матери, чтобы та помог­ла мне справиться с этим ударом судьбы. Надо мной насмехались все кому не лень, за исключением ми­стера Кимейкерса. Он один поверил моим словам и использовал все свое влияние, чтобы защитить меня. Кимейкерс надавил на членов медицинского совета, настаивая на том, чтобы те помогли мне вернуть мое честное имя. Он потратил кучу денег на то, чтобы подкупить прессу, так что общественное мнение по­немногу смягчилось. Очень скоро про меня просто забыли. В это нелегкое время я проникся уверенно­стью в том, что произошедшее со мной — вовсе не случайность, а потому продолжал горячо молиться Матери.

Во время одной из молитв я отчетливо узрел от­вет на свой вопрос. Всю свою жизнь я был талант­ливым врачом, однако отказывался верить в сверхъ­естественные силы и критиковал тех, кто часто молился Матери. Вот за это неуважение мне и при­шлось поплатиться. С того момента, как я увидел Мать, сознание мое полностью изменилось. С самого детства я оставался чужд религии. Получив западное образование, я верил исключительно в науку. Однако произошедшее чудо в корне изменило мою судьбу. Я был похож на слепого, который внезапно прозрел. Уверенность и покой, наполнявшие мою душу, позво­ляли мне мужественно претерпевать нападки других людей. Все свое время я посвящал молитвам. Я обе­щал следовать по стопам Матери, помогая ей спасать немощных и больных. Во время одной из молитв я вновь увидел Мать — на этот раз она улыбалась мне. С того момента я погрузился в новый, необычный для себя мир. Я начал осознавать вещи, о которых прежде и не догадывался. Я смог увидеть иную ре­альность, став свидетелем прогресса всех живых су­ществ. Иными словами, внезапно пробудившееся Бо­жественное Видение позволило мне узреть сверхъ­естественные миры, ставшие для меня источником новых знаний.

Не так-то просто описать незримые миры с по­мощью земного языка, не впадая при этом в разного рода крайности. Обычно подобные описания кажутся странными и нелепыми, однако доктору Бандио уда­лось избежать этой опасности: о незримых мирах он повествовал так же живо и легко, как о каких-нибудь научных явлениях.

Доктор Бандио окинул взглядом присутствующих и спокойно продолжил:

— Возможно, вы тоже мне не верите, но это не так уж и важно. Я лишь хочу поделиться с вами своим ду­ховным опытом, а вы сами решайте, верить мне или нет. Благодаря активному Божественному Видению я смог понять, что вокруг нас существует незримый мир, населенный множеством живых существ. Я на­зываю его «невидимкой», поскольку он недоступен для человеческого глаза. Но наука со временем до­кажет его существование. Мы привыкли называть обитателей этого мира призраками, демонами и ко­варными духами. Из-за недостатка знаний мы склон­ны изображать их исключительно в дурном свете. На самом деле, существа эти бывают как хорошими, так и плохими — совсем как люди. Одна группа таких созданий особенно тесно сотрудничает с Матерью, помогая ей в ее работе. Лучше всего, пожалуй, на­звать их ангелами [дэвами]. Существует несколько видов ангелов, и каждый из них выполняет свои 

задачи. В силу своих профессиональных обязанностей мне приходится контактировать с теми ангелами, ко­торые заняты исцелением. Сейчас я могу рассказать вам о них и прочих обитателях незримого мира.

Ангелы исцеления находятся в тесном контакте с людьми вроде врачей и медсестер — словом, с теми, кто призван заботиться о больных. Врача, искренне преданного своей работе, всегда оберегает ангел-хранитель. Этот ангел сопровождает доктора, окру­жая его ярким светом, и он же в процессе лечения воздействует на его интуицию сверхъестественной силой. Ангел помогает врачу сохранять спокойствие и испускает лучи целебного света, который насыщает больных живительной энергией. Задача такого ангела состоит в том, чтобы смешивать и соединять энер­гии невидимого мира, а затем наполнять этой целеб­ной смесью организм пациента. Вибрации хороше­го врача находятся в гармонии с этими незримыми силами. Он естественным образом впитывает в себя целительные энергии, чтобы высвободить их в про­цессе лечения через кончики пальцев. Это позволяет ему чудесным образом заживлять раны. Люди не в состоянии объяснить, почему один врач может быть лучше другого, даже если оба они получили одина­ковое образование. На самом деле, все объясняется возвышенными мыслями одного из них. Своими ви­брациями он притягивает к себе таинственные силы Вселенной и становится центром, переправляющим жизненную энергию в организм пациентов.

Хотя медицина гордится своей способностью ис­целять многочисленные заболевания, она нередко капитулирует перед наиболее трудными случаями — особенно теми, где не обходится без метафизики. Врач — как инструмент в руках Всевышнего, с по­мощью которого тот спасает людей. И если он не сознает своей священной обязанности и поступает не­гуманно, рано или поздно ему придется столкнуться с последствиями такой бесчеловечности. Поскольку он сам закрывает доступ благим энергиям, ему при­дется страдать от влияния негативных сил — как в личной, так и в профессиональной сфере. Благодаря своему божественному видению я могу засвидетель­ствовать, что врачи, специализирующиеся на абортах, постоянно окружены душами убиенных ими созда­ний. Беспечным врачам, злоупотребившим данными им возможностями и причинившим вред пациентам, также придется расплачиваться за подобные дей­ствия. Люди с давних времен знали о том, какую роль играет нравственность в профессии врача, так что Гиппократ даже учредил свою клятву. К сожалению, сегодня мало кто уделяет ей внимание. Врачи выпол­няют свою работу, как выполняли бы всякое другое дело, напрочь забыв о своих священных обязанно­стях. Как врач, специализирующийся на хирургии, могу с полной ответственностью заявить: «Во время операции жизнь пациента целиком и полностью на­ходится в руках врача и ангелов-хранителей». Любая неосторожность или невнимательность может приве­сти к самым тяжелым последствиям. Вот почему про­фессия врача — это долг и священная обязанность, требующая от него совестливости, милосердия и без­граничного самопожертвования. Нельзя смотреть на нее просто как на работу, призванную обеспечить вас средствами к существованию.

— Не могли бы вы рассказать нам подробнее о мире ангелов? — попросил профессор Мортимер. —Что вы там видели?

— Благодаря своей работе я часто наблюдаю за деятель-ностью ангелов в больницах, — промолвил с улыбкой доктор Бандио. — К примеру, в родильных  отделениях, где женщины готовятся разрешиться от бремени. Ангелы создают там умиротворяющую и освежающую атмосферу, чтобы новым душам проще было прийти на Землю. Что и говорить, весьма тор­жественный момент для незримого мира, поскольку тут настоящая церемония. Ангелы исцеления окуты­вают врачей и медсестер облаком света, непрерывно передавая матери жизненную энергию — чтобы той было проще перенести эту болезненную процедуру. Каждый ритуальный шаг осуществляется в полном соответствии с правилами. И так до тех пор, пока дитя не появится на свет. Рождение новой души во многом похоже на выход из комы, сопровождающий­ся удушьем и мрачным, тяжелым настроением. Соот­ветственно, душу эту нужно утешить и поддержать. Как только раздается первый крик младенца, из не­зримого мира к нему устремляется поток световых вибраций, призванных успокоить новую душу. Ангел, отвечающий за церемонию, тесно связан с энергия­ми, исходящими из сердца Матери. Все его существо выражает любовь и поддержку роженице, а также восхищение ее благородной миссией. Это возвышает дух самой женщины, позволяя ему слиться во славе с божественной милостью Матери.

После небольшой паузы доктор продолжил: — Вы мужчины, потому вам трудно понять эмо­циональное состояние матери в момент разреше­ния от бремени. Вне зависимости от обстоятельств, даже самых трудных и болезненных, каждая мать ис­пытывает невероятное счастье, когда слышит пер­вый плач своего ребенка. Ведь в этот момент дух ее приходит в согласие с милостью Матери. В сердце ее живо отображается присутствие Матери, сопро­вождаемое ощущением сострадания и неописуемой любви. В это время главный ангел также принимает  поток сияющей энергии, в свете которой все выгля­дит невероятно прекрасным и возвышенным. Через него на мать и ребенка нисходит сила покоя и благо­получия. Теперь задача ангела-хранителя состоит в том, чтобы помочь ребенку восстановить нарушен­ное равновесие. Он создает особое электромагнит­ное поле, которое окружает ребенка, подобно мыль­ному пузырю, защищая его от посторонних шумов. Благодаря такой защите ребенок засыпает, а ангел-хранитель работает в это время над гармонизацией его духа, чтобы помочь малышу приспособиться к новому окружению.

Наука заботится лишь о том, чтобы новорожден­ному хватало питательных веществ. Она просто не принимает в расчет, что малышу насущно требует­ся такой важный компонент, как любовь. Мы при­выкли заботиться о физическом теле ребенка, однако не меньшей заботы требуют и другие его тела. И тут главным питательным веществом выступает как раз любовь. Без нее ребенку будет трудно выжить, по­скольку эмоциональные потребности ощущаются по­рой острее, чем физические. Любовь необходима для психологического и духовного развития младенца. Когда ребенок недополучает родительской любви, он неизбежно страдает от задержки в развитии. Этим же недостатком объясняются обычно ментальные и психологические заболевания. Дело в том, что ребе­нок воспринимает Вселенную в свете того, как об­ращаются с ним родители. И в зависимости от того, любят его или ненавидят, жизнь представляется ему исполненной любви или ненависти.

Дети с младенчества получают потенциальную энергию любви от Матери. Если родители и окру­жающие продолжают напитывать их своей любовью, этот потенциал начинает развиваться, превращаясь в центр дальнейшего распространения любви. И на­против, если детьми пренебрегают, они становятся агрессивными, поскольку заложенный в них эмбри­он любви начинает разрушаться. Родительский долг священен. Очень важно, чтобы родители со всей от­ветственностью подходили к своим обязанностям, ведь дарить детям любовь — это так же важно, как снабжать их пищей и одеждой. Любовь обладает не­обычайно мощным потенциалом, создавая предпо­сылки для будущего процветания человека. В нашем мире любовь — единственное, что можно раздавать щедро и без раздумий, не опасаясь, что запасы ее со временем истощатся. Любовь обладает свойством гармонизации, а потому совершенно незаменима. Она не способна причинить никакого вреда. Напро­тив, любовь привлекает в жизнь человека позитив­ные влияния. Это жизненная энергия, которая может исцелять любые болезни, вот почему науке стоило бы обратить на нее самое пристальное внимание.

В «Медицинском журнале» рассказывается об эксперименте, проведенном доктором Рене Шпит-цем из Нью-йоркского университета. Две группы новорожденных было решено воспитывать в различ­ных условиях. Одна группа младенцев находилась под опекой родителей, тогда как о второй заботились сиделки. Все младенцы получали одинаковое пита­ние и поддержку, только второй группе недостава­ло родительской любви. Прошло несколько месяцев. Малыши из первой группы набрали вес и вообще чувствовали себя превосходно, тогда как дети из вто­рой группы ели мало, развивались медленно и часто болели. Доктор Шпитц пришел к выводу, что малы­шам для нормального развития насущно необходима любовь. Эмпирическая наука со всей очевидностью доказала этот факт, однако современные родители не склонны тратить много времени на своих детей. Им кажется, что они с лихвой выполняют свои обя­зательства, снабжая детей едой и одеждой. Вот по­чему в западном обществе, невзирая на материаль­ное благополучие и высокий уровень образования, существует такое множество преступлений и разного рода ментальных недугов. Подобного не наблюдается даже в странах третьего мира. Так почему бы ученым не задуматься над тем, достаточно ли времени про­водят родители со своими детьми, обеспечивая им нормальное развитие?

Участники делегации молчали, покоренные этой безупречной логикой.

— Давайте, однако, вернемся к вопросу об анге­лах, — предложил профессор Мортимер. — Какое еще влияние они оказывают на человеческую жизнь?

— Ангелы редко вмешиваются в человеческую жизнь, — пояснил доктор Бандио. — В действитель­ности, им хватает своих обязанностей. Их мир со­стоит из легчайших атомов, обладающих необычайно быстрыми вибрациями, а потому они не любят погру­жаться в реалии видимого мира, вибрации которого носят куда более медленный характер. Представьте, что вы живете в чистой, здоровой местности. Вряд ли вам захочется бродить у болот с их повышенной влажностью и дурным запахом.

— Можете ли вы с помощью своего божествен­ного видения проникнуть в потустороннюю часть нашего мира — так называемый мир мертвых? — по­интересовался доктор Аллен.

—  Прежде всего, — с улыбкой заметил доктор Бандио, — я бы хотел со всей ответственностью за­явить, что смерть — это еще не конец. Это всего лишь переходный период от одной жизни к другой. Чело­век просто оставляет на Земле свое тело. Вопреки тому, что думают многие люди, в смерти нет ничего страшного или отталкивающего.

— Выходит, мертвые могут видеть нас? — продол­жил свои расспросы доктор Аллен.

— Они видят нас через наши души, — пояснил доктор Бандио. — Соответственно, они знают наши мысли, эмоции и привязанности, однако не слышат слов или звуков зримого мира.

 — Значит, умершие продолжают существовать рядом с живущими? — с интересом спросил доктор Аллен.

— Сразу после кончины они продолжают сохра­нять привязанность к земному, а потому остаются в доме, чтобы быть поближе к родным, — сказал док­тор Бандио. — Со временем они начинают осознавать незримый мир, все больше и больше погружаясь в его дела. Соответственно, это заставляет их покинуть мир живых. Чувство привязанности к земному — весьма опасная вещь, особенно для тех, кто ушел из жизни раньше времени. Они не успели расстаться со своими страстями, а потому продолжают держаться возле живых, не желая уходить в другие сферы.

— А если умирает ребенок? Что случается с ним? — поинтересовался доктор Аллен.

— У детей, в отличие от взрослых, мало желаний и страстей, поэтому они более спокойны и расслабле­ны. Какое-то время они продолжают находиться ря­дом с родителями, даже не осознавая того, что умер­ли. Они очень быстро воплощаются в новом теле, не­редко возвращаясь в ту самую семью, откуда ушли. К примеру, если у матери случился выкидыш из-за ошибки или невнимательности врача, душа ребенка продолжает находиться поблизости. Он пользуется первой же возможностью, чтобы вновь воплотить­ся в этой семье. Иное дело, если произошел аборт.  Ребенку трудно понять, почему мать так ненавидит его, что готова убить. Какое-то время он находится рядом, пытаясь вызнать у нее ответ, но той, конечно же, нечего ему сказать.

— Азиаты верят, что души умерших могут помо­гать тем, с кем они были ранее в родстве, и что души эти наделены особыми способностями, — заметил доктор Аллен. — Отсюда и обычай поклоняться ду­шам предков. А что вы об этом думаете?

—  Какими люди были в этом мире, — рассмеялся доктор Бандио, — такими они остаются и после смерти. Ничего не меняется. Не бывает так, чтобы кто-то стал более умным или более знающим. Вдобавок зримый и незримый миры настолько отделены друг от друга, что умершие, даже при желании, не в силах помочь живым. Разумеется, умершие по-прежнему хотят об­щаться со своими живущими родственниками, однако последние, чаще всего, даже не осознают их присут­ствия. И это одна из причин, по которой умершие мо­гут чувствовать себя крайне несчастными. Более того, мертвые вполне способны читать мысли живых через духовную форму, и знание Истины заставляет их по­ рой страдать еще больше. Представьте, что должны чувствовать умершие родители, чей сын испытывает одну только радость при мысли о том, что унаследовал все состояние. Муж радуется тому, что жена его умер­ ла, предоставив ему полную свободу. А умерший су­ пруг вынужден наблюдать за тем, насколько счастлива его жена, избавившаяся от ненавистного ей брака. Ис­ходя из этих примеров нетрудно понять, что мертвым приходится страдать даже больше, чем живым. Так что именно мертвые нуждаются в советах и утешении.

— Но как мы можем утешить их? — спросил док­тор Аллен. — Вы же сами сказали, что наши миры слишком далеки друг от друга.

— Существует множество способов помочь умер­шим, — промолвил с улыбкой доктор Бандио. — При­чем как активных, так и пассивных. Что касается родственников покойного, они должны сделать все, чтобы ушедший в иной мир чувствовал себя свобод­но и комфортно. Это значительно ускорит его осво­бождение. Ни в коем случае нельзя плакать и рыдать, иначе мертвый станет излишне эмоциональным и не­устойчивым и ему будет весьма трудно покинуть этот мир. Еще не рекомендуется организация памятных годовщин, а также убийство животных. Подобная деятельность неизбежно привлекает в дом недобрые души и голодных духов, что оказывает ужасное влия­ние на умершего. Очень хорошо молиться в течение 49 дней после смерти человека, поскольку это весь­ма значимый для него период. Благодаря молитвам дух его начинает воспринимать все с особой остро­той, что также содействует скорейшему освобожде­нию. Наконец, лучше сжигать тело, а не хоронить его, поскольку умершим неприятно смотреть на то, как тела их подвергаются гниению. Лишь отстранившись эмоционально от собственного тела, мертвые с лег­костью покидают этот мир.

- В Индии принято кремировать мертвых, — про­должил доктор Бандио, — и это очень хороший обы­чай, поскольку души мертвых не задерживаются воз­ле кладбища. Монахи активно помогают умершим. В своей духовной форме они проникают в незримый мир, чтобы поддержать оказавшиеся там души. Мо­нахи, принявшие на себя такую обязанность, должны быть всецело привержены своей задаче. Но прежде им необходимо подвергнуться серьезному обуче­нию, чтобы всегда сохранять ясность сознания. В не­зримом мире полно страшных сцен и причудливых созданий, способных привести в ужас человека неопытного. Только научившись полностью контроли­ровать себя, монах может приступать к выполнению своей задачи, поскольку отныне ничто не в состоя­нии встревожить или испугать его. Вдобавок мона­хи должны испытывать безоговорочную любовь ко всем живым существам, лишь в этом случае помощь их будет беспристрастной и эффективной. Следует помнить, что все создания незримого мира способны читать мысли друг друга, а потому лживые речи мо­гут привести к самым печальным последствиям.

— Откуда вы все это знаете? — спросил доктор Аллен.

— Я сам прохожу соответствующее обучение, — улыбнулся доктор Бандио. — Мое божественное ви­дение помогает мне впитывать знания о невидимом мире и распознавать те обязанности, которые возла­гает на меня Мать. Я поклялся, что посвящу остаток своей жизни исполнению ее божественной воли. Вотпочему я покинул городскую суету и прибыл в эту деревню. Днем я забочусь о пациентах, а в остальное время служу Матери, выполняя ее поручения. Друзья мои, никогда прежде не жил я такой полной и насы­щенной жизнью!